Осенью делать нечего
Нет ни травы, ни снега
В воду не прыгнуть с разбега
Ветры всё время встречные

Осенью люди заняты
Чем-то ужасно важным
Чем, никому не скажут
Осень зовёт и манит их

Лень выходить на улицу
Лень оставаться дома
Нет ничего такого
Чтобы сидеть и не хмуриться

Осень - пора бездельников
Время лежать в постели
Двигаться еле-еле
Вечные понедельники


Моя инди-подружка объявила мне безвременный бойкот, я теперь сам по себе, свой собственный.
Чтобы как-то существовать в этом нелегком мире, нашёл себе новые косбенд и манчкин-компанию. Ещё бы велопопутчиков найти, цены бы тогда мне не было.

Всё-таки не выдержал и посмотрел куски из онлайн-трансляции фестиваля, потом ещё на концерт сходил. В кусках ничего не впечатлило, кроме, разве что, группового дефиле по "X". Хотя и там впечатляющими были только большие крылья, всё остальное уже видел в творчестве российской команды "X Project" (включая и сами крылья). Просто удивительно, как такую шикарную ручную работу умудряются так плохо подавать. Давно перестал понимать джей-рок блок. Как не видел там ни одной интересной сценки, так никогда и не увижу. Кому могут нравиться эти долгие, полные скорби и красоты танцы? Неужели в джей-роке нет ничего, кроме пафоса и драмы? Maximum the Hormone, Beat Crusaders и прочие, прочие весёлые чуваки - это не джей-рок? Семинар и выставка кукол BJD, похоже, были интересны только их организаторам. Караоке, лолиты - это я даже не пытался смотреть.Единственный караокер, который делал что-то заслуживающее внимания полного зала, - Синхито. К слову, ему для этого даже не надо было уметь петь. Всё остальное просто скучно, как бы хорошо там не пели. Один из главных гвоздей - длинная внеконкурсная сценка Тиаматика понравилась только костюмами роботов и озвучкой самого Тиаматика, полчаса сюжета прошло мимо меня. Как и последующие полчаса Тригана. Жаль, не видел призовых аниме-сценок с Блэймами, хотелось костюмы заценить. Концерт вызвал двоякие чувства. Собирался сидеть за столиком и листать меню, но почему-то оказался в самой толпе и в ней же провёл всю пати. Попытки в самом начале протолкнуться из недр клуба поближе к сцене встретили бурный негатив со стороны юных джей-рокерш. Такой бурный, что мне даже стыдно стало. С одной поругался. Правда, злились они не долго - вскоре пришли чуваки из Фриарта и устроили быдло-слэм. И там уже основным критерием отбора, кому стоять поближе, стали не клёвая причёска и знание имён музыкантов, а габариты. И количество выпитого. Некоторые люди успокаиваются, когда их просишь, эти едва не дали мне в глаз. Ну а выступала никому не известная, но почему-то всеми жутко обожаемая японская группа Guild. Выступала хорошо, музыканты были приличные. Один раз гитарист даже сыгрыл, закинув гитару за голову. Было соло на басу и барабанах. Душка-вокалист безуспешно пытался научить публику каким-то девчачьим движениям в такт песне. В целом хотелось прыгать, шуметь, иногда стрелять из ружья во фриартовцев, но ни одной песни я не запомнил и вряд ли когда-нибудь ещё услышу группу Guild.

время
коротких
записей
время
короткой злобы
лучшее время чтобы
скрываться от неприятностей
время
в самом
себе
водить хороводы

Гилберту вся труднее справляться с трудностями. Ха-ха, какой каламбур. Труднее и трудности – ха-ха-ха. Ладно, это не очень смешно. А точнее, совсем не смешно, особенно для Гилберта. Каждый новый день темнее предыдущего. Путь от кровати до раковины удлиняется, становится извилистей и опасней. Гилберт получает удары от кушеток по пальцам ног как раз в те моменты, когда ждёт их меньше всего. Полуоткрытая дверь в темноте проскальзывает между вытянутых рук и прикладывается своим ребром к носу. С размаху, как это часто бывает с дверьми или какой-нибудь другой мебелью. Рабочие дни Гилберта полны серых тонов. Еда невкусная. Спится плохо. И вообще всё очень, очень и очень плохо. Или не плохо, но как-то одинаково-невзрачно, а оттого ничуть не лучше, чем если было плохо. Ещё неурядицы с собственной мебелью. И соседская собака. Но этот забавный каламбур в начале немного развеселил Гилберта. И даже не немного. Он его очень развеселил, до смеха. Так редко удаётся сказать что-нибудь смешное самому себе.


Да, день какой-то серый и всё в нём такое же серое. ДР я так и не отметил, причём, как многие в подобной ситуации, сделал вид, что это и не нужно. А всё потому, что у меня не осталось людей. Ну... таких, чтобы я точно знал, что они есть и никуда не денутся. Ведь это ужасно неприятно: приглашать гостей и не знать, придут они или нет.

Ещё у моего айФона появилась серая полоса поперёк экрана. Вечером это была просто точка, а сейчас полоса. Наверное, не надо было скатываться кувырком с холма, не вытащив его и кармана.

Жил на свете один монах. По имени Фуху. Хотя имя его можно было и не говорить – Фуху жил на таких высоких горах, что никто не мог до него добраться. То есть мог бы, если б притащил альпинистское снаряжение, палатку, устроил восхождение по отвесным скалам, рискуя каждый миг сорваться в пропасть... Словом, никто бы не полез. А монах каждый день сидел в различных стойках, носил воду в блюдцах, смотрел на змей, ходил на ходулях, балансировал над пропастью и был вообще очень просветлённой личностью. Умел уходить от хлопот внешнего мира, хорошо во всём разбирался и знал, что к чему. Это все остальные люди могли проснуться в плохом настроении, встать не с той ноги или пребывать в дурном расположении духа. А монах сам решал, в каком расположении будет его дух. Годы тренировок кунг-фу научили его говорить «Отличный день!» по утрам и «Отличная ночь!» по вечерам. «Классный снег!» - говорил монах, глядя на снег. «Классный дождь», - говорил монах, глядя на дождь. Только умеющий крушить каменные плиты мизинцем способен на такое. Однажды монах дотренировался до того, что открыл в себе способности к веб-программированию на java и устроился в одну неплохую фирму. Сразу на большой проект и даже без испытательного срока. Вот он – путь кунг-фу. Ясность ума и сильные мизинцы.

Вот так просветляешься всю неделю, просветляешься, а потом разозлишься, накричишь, побесишься - и всё сначала. А мне тем временем 24. Вот прямо сегодня.

Уве решил начать с нуля. Всё разрушил и принялся делать заново. Построил себе дом, покрасил его в жёлтый и оранжевый, поставил сверху трубу. Напустил облаков, насажал деревьев, завёл там белок. Пустил пару рек, поселил в них уток. Расставил несколько лавочек по округе. Фонтан. Машину для попкорна. Что ещё? Кабельное телевиденье, почтовый ящик и почтальона, который откуда-то приходил каждое утро, приносил или уносил почту, затем куда-то уходил, голубей, мух, медведей, уличные фонари, аптеки с аптекарями, хлебзавод на холме, большой диван в гостиной. Затем Уве начал повторяться, подолгу задумываться, ломать голову и в результате решил, что пора остановиться. Он и так уже сделал слишком много, не хотелось вот так сразу захламлять новую жизнь. Уве даже убрал кое-что. Так уж он был человек. С неограниченной фантазией и гибким умом.

«Пора сваливать из этой страны», «В свои годы я достиг гораздо большего, чем многие сверстники», «Мне нужна творческая работа», «Я учусь понимать людей», «Ты всё ещё живёшь с родителями?» Бла, бла, бла. Вот позавчера я узнал, что один мой старый-престарый друг собирается в Антарктиду. Он младший научный сотрудник в какой-то лаборатории, все деньги тратит на запчасти к велосипеду, и у него экспедиция в Антарктиду. Вот это я понимаю.

Однажды Уве был стеной. Стоял на какой-то улице. Был частью какого-то дома. Или музея. Или стены побольше. А мимо проезжали машины. Проходили люди, собаки, дворники. Ползли танки. Мимо прошла какая-то война. Потом ещё много лет прошло мимо. Уве стоял и думал. Затем его рабочий день заканчивался, он выключал компьютер и шёл домой.

Выхожу на улицу, а там осень. Как я это узнал? По ряду косвенных признаков. Сначала у меня закончился проездной. А ещё раньше стало холодной спать с открытой форточкой. А немного позже число людей в метро, которые пытаются поместиться в последнем вагоне, удвоилось. Потом я попал под дождь. А до этого никто не приготовил мне завтрак. Прямо перед этим я не смог подняться в бассейн и задержался в постели ещё на два часа. Ну, мне сразу всё стало ясно.

А тут ещё этот Хиган. Все только о нём и говорят. Не знаю, куда спрятаться.

Велосипед – штука чертовски опасная. Пытаясь перепрыгнуть через стаканчик, я набил столько синяков и стесал столько пальцев, сколько никогда раньше не набивал и не стёсывал за один раз. Да и стаканчику досталось. А финт а-ля запрыгивание боком на бордюр оставил меня без краски на "крыльях" и целых штанов.

Манчкин снова в моде. Игры утром и вечером, ночью и днём. Я даже подумываю о походном чемоданчике. Сейчас перебинтую колени, и снова в бой.

Уве срывал календарные листы. По одному каждый день. Ровно в полночь. День за днём. Один раз он сорвал два листа и не понял, куда подевался вторник. Он будто выпал из недели, сразу за понедельником наступила среда. Потом Уве ещё раз сорвал два листа. Всё из-за сырости и повышенной влажности. На этот раз исчез четверг. И всё бы перепуталось, если бы уже не было перепутано. Уве вёл такую путаную жизнь и так мало чего в ней понимал, что в результате путаницы с листами всё встало на свои места. Раньше у него было два вторника и два четверга. И много чего ещё, но путаный календарь всё поставил на свои места.

И жили они долго и счастливо.
Как важно найти что-то своё. Подходящее.


Пока писал этот мост, поссорился с Микой. Наверное, стоит начать ругаться матом. Без этого с каждым днём всё труднее.