Когда я очнулся, через дыру в стене, мешаясь с маслянистым освещением ламп под потолком, лился лунный свет. На что я сделал вывод, что провалялся тут без сознания по меньшей мере несколько часов. Существо, пытавшееся меня прирезать, придушить и размазать по стенке, лежало на том же месте, где я его и оставил. Во рту было солено, всё тело болело, одна нога как-то неестественно вывернулась... Вскоре я узнал, что неестественность вполне заслуженная. Стоило попытаться сдвинуться с места, как боль невыносимо сильно полосонула вывернутую ногу и плавно растеклась по всему телу. Я невольно вскрикнул, но вовремя заткнул себе рот ладонью. Кричать здесь было нельзя. Я не знал, где нахожусь и что здесь делаю, но если сюда сбежится ещё пару таких приятелей (взгляд на чёрное тело в углу), то мало не покажется. Я продолжал приходить в себя. Боль улеглась, но каждая новая попытка подняться вызывала новые её волны и вновь швыряла тело на пол. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я всё-таки оказался на ногах. Вернее, на одной здоровой ноге. Из щепок и древесной трухи, разбросанной здесь по всему полу после нашей драки, я сварганил себе костыль. Заклинание получилось изнурительным, не смотря на свою простоту. О том, чтобы срастить кость колдовством, и речь быть не могло. Сил потребовалось бы немеряно. Нащупав взглядом дверь, я поковылял к ней. Сказать, что открывшееся за ней зрелище, меня удивило, значит не сказать ничего. Отвесная стена. Просто отвесная стена, и больше ничего. Земли не видно – слишком темно. Лёгкий ветерок бьёт по лицу редкими водяными каплями, всё небо затянуло облаками. Кое-как ухитрился посмотреть наверх, но и там оказалось то же самое: бесконечная стена, врезающаяся в чёрные тучи. Ещё пару минут ушло на то, чтобы морщась от боли, пересечь комнату и выглянуть из пролома в противоположной стене. Абсолютно аналогичная картина. Впрочем, нет, кое-какие различия всё же нашлись. С этой стороны светила луна, и я различил углы строения по бокам. Так мне удалось узнать, что я нахожусь в невероятно высокой деревянной башне. Я осмотрелся ещё раз, на этот раз ища что-нибудь интересное в самой комнате. Но и тут ничего: пустое помещение и труп в углу. Ещё минута прошла, прежде чем я добрёл до тела. Обнаружив у него в руках коробку спичек, я удивился даже больше, чем когда ничего не обнаружил за дверью. Спички оказались самыми обычными. Одну я даже подпалил для убедительности - ничего. Ну и что же можно сделать с коробком самых обыкновенных спичек в пустой комнате под небосводом с трупом и сломанной ногой? Ждать рассвета, пожалуй.
План изменился, когда я понял, что луна не движется. Время в башне стояло на месте, с тех пор, как я пришёл в себя. Я глубоко вздохнул и достал трофейный коробок. Повертел в курах, открыл, вытащил несколько спичек и выложил ими простенькую фигурку на полу. А что, неплохо... Ещё несколько спичек дополнили узор. И ещё. И ещё... Фигура разрасталась, в какой-то момент мне даже пришлось отползти подальше от центра, освобождая место причудливым краям. Песок на полу мешал, сперва я бесцеремонно смахивал его в стороны, потом догадался аккуратными горками оставлять внутри фигуры. Получалось довольно симпатично. Пентаграмма легко набирала силу и сама показывала мне, куда класть следующую спичку. Смысла всего этого я не знал. Нет такого колдовства, которое смогло бы погнать время вперёд. Нет магии, учащей летать и ходить по стенам. И солнце призвать тоже невозможно. Если окутала вечная ночь, то тут уж ничего не поделаешь. Только прорываться с боем. Собственно, этим я и собирался заняться. Сломать на редкость прочный и гладкий пол, такой, что даже песку некуда было просыпаться, и посмотреть, что там внизу. Летать нельзя, но можно падать.
Коробок оказался поистине чудесной вещью. Спички в нём не переводились. Когда я закончил, в углу комнаты трёхметровым витиеватым кругом громоздилась диковинная пентаграмма. Как она будет работать, я представлял смутно. Но ломать все, что встретит на своём пути, должна была хорошо. Во всяком случае для этого я её собирал и на это рассчитывал. Из оставшегося от кинжала лезвия и всё тех же спичек я соорудил копьё. Выжег на лезвии несколько рун на случай, если придётся тыкать им в стальные или бронзовые доспехи. Также копьё можно было использовать и в качестве костыля. Нога ныла и стонала, ступать на неё было сложно и рискованно – в глазах сразу темнело, сознание грозило отключиться. Где-то внизу слышалась тихая возня, кто-то там заподозрил неладное. Ну и ладно, маг из меня плохой, а вот колдовство, особенно предметное, если уж получается, то наверняка. Часто даже сам себе приятно поражаюсь... Так что поздно спохватились. Опираясь на копьё, я поднялся. Зажёг спичку и, в последний раз взглянув на своё странное творение, отдал его огню. Едва только горящая спичка коснулась фигуры, как та вспыхнула. Растеклась тонкими ручейками пламени, песок внутри задрожал, доски начали стремительно чернеть. Не теряя больше остановившегося времени, я шагнул внутрь пентаграммы. Впрочем, шагнул – это гордо сказано, просто, охая и постанывая, заковылял внутрь. И в тот самый миг мир завертелся, задымился и с хрустом помчался вверх. А я, не устояв на одной ноге, рухнул в центре фигуры и помчался вместе с нею в противоположном направлении. Пол разлетелся обожжёнными щепками и песком, перед глазами промелькнула комната этажом ниже и тут же скрылась в очередной дыре прожжённого пола. Моя пентаграмма легко крушила перегородки между этажами, несясь вниз с такой стремительной быстротой, что в животе начало мутить. Я успевал различать тёмные силуэты тощих существ, пустые помещения без окон, мебели и лестниц, одинокие двери, за которыми не оказалось бы ничего, открой я их... Фигура несла меня вниз, разгораясь всё ярче. Кто-то пытался ухватиться за её края, кто-то пытался остановить меня потоками воздуха, потушить пламя, но безрезультатно. Я нёсся вниз. Из чистого любопытства зачерпнул немного огня и швырнул его в сторону. Стены разошлись, и на долю мгновения мне открылась чернота неба. Я продолжал падать, ломая и сжигая всё, что становилось у меня на пути. А потом что-то ударило, сильно и резко. Всё стихло. Я почувствовал, что больше не двигаюсь. Я чувствовал что-то ещё, но в этот момент чёрная пелена окончательно сомкнулась надо мной.
Когда я очнулся во второй раз, было уже утро. Моё тело лежало на мокром каменном полу, лицом вверх. Именно тело, я не ощущал ни рук, ни ног, моими в нём были только глаза. Зрачки скользнули по каменному своду потолка, круглой дыре прямо по центру, квадратным окошкам с решётками, залитых пронзительным солнцем, лентам света, беспорядочно полосующим здешний застоявшийся воздух. Потом понял, что лежу в воде. Не достаточно глубокой для того, чтобы захлебнуться, но очень холодной. Неровный пол больно упирался в спину. При мысленном упоминании о боли мне стало не по себе. Вспомнилась сломанная нога, вспомнился полёт и столкновение с чем-то, что его прекратило. Я представил, что обрушится на меня, когда я попытаюсь подняться, как я корчась упаду обратно, тяжело хватая ртом воздух, как всё внутри сведёт судорогой из-за возмущённых криков десятков переломанных костей и вывихнутых суставов, и внутри похолодело. Хотя куда уж было холодеть? Вода и без того ледяная. Ощущения медленно возвращались. Я поднял руку, посмотрел на свет сквозь пальцы. Затем поднял вторую. Рассматривал аккуратные длинные ногти, гладкую, без ссадин и порезов кожу ладоней... А потом неожиданно для самого себя встал. Легко и непринуждённо, никакой боли не было и в помине. Обе ноги оказались в полном порядке, спина чувствовала себя прекрасно, хоть и пролежала полночи на острых камнях. С плеч словно рухнула целая гора со спящим на её вершине драконом, захотелось рассмеяться и пуститься в припрыжку по воде. От радости да и просто согреться. Неподалёку валялось и моё копьё. Лезвие оплавлено, руны стёрты. Помогли, выходит. Хоть и не понятно, против чего и как. Плохой из меня маг, и волшебник тоже плохой. Но зато чертовски везучий. Я подобрал оружие, нащупал в кармане промокшие спички и, стуча зубами, направился к выходу – двухметровой арке в стене, за которой сияло во всей своей красе невообразимо приятное утро. Давненько я не смотрел на солнце в своих снах. Давненько я не прорывался через самое сердце подсунутых мне башен и заброшенных часовых заводов. Привык убегать, отчаянно экономя патроны и силы. Слишком привык, чтобы рассчитывать на хороший финал. А вот ведь он какой... Хороший финал.
Наверное, вчера мне было хорошо. Не смотря на квартирный холод и суточное сидение дома. Оттого и сны правильные. Так-то.
Rob Gonsalves:
повыше?
повыше?