Осталось всего две карты. "Сахарный дождь" и "Бессердечность". И семь патронов к револьверу. Шесть в барабан, один в запасе. Что-то подсказывает, что очень скоро этот запас окажется в четырёх дюймах от моего виска. Шансов мало, а бежать далеко. Дохлый номер. Лестницы обвалились, про поездку в грузовом лифте лучше не вспоминать. Сказать по правде, я даже не представляю, как отсюда выбираться. За дверью тяжёлое дыхание и металлический скрежет. Они не собираются уходить. Но и дверь ломать не пытаются. Ведь до утра ещё далеко. Да и не факт, что утром всё закончится. Я не успел до конца изучить природу этого... безумия. В каких-то древних записях было упоминание о надежде, которая приходит с рассветом. Воздух тяжелеет. Если, конечно, этот тухлый и душный газ, переполненный тошнотворными запахами можно назвать воздухом. Тут жарко, дышать трудно. Рубашка вся мокрая. От пота и крови. Не моей крови, здесь предостаточно тех, кому не жалко её терять. Такое чувство, будто кто-то от души выплескал её на эти стены и дряхлый декор. Кое-где она достаточно свежа. Наверное, её берут у таких вот любознательных зевак, вроде меня. Щедрых "доноров" своих конечностей и внутренностей.
- Я прав, коллега? Чего молчишь? Ах, да... Твой рот зашит и сам ты давным-давно отдал концы. А после тебя подвесили за руки к потолку, дабы мне теперь не было так одиноко дожидаться своей кончины. Быть может, меня даже подвесят рядом с тобой. Сигаретку? О! Извини, друг, совсем забыл про твой рот.

Выстрел. Ещё один. Где-то в коридоре, в одной из комнат. Затем крик. Человеческий, женский. Крик обрывается, словно от удара. Несчастная Люсия. Прости, я обещал за тобой вернуться. Как-нибудь вытащить тебя с твоей сломанной ногой из этого ада. Но не вышло. Не обижайся, очень скоро я составлю тебе компанию. Странно, что карта "Печаль заключённого" не выдержала. Она была одной из самых сильных в колоде. Похоже, среди этих тварей нашёлся кто-то, на кого она не подействовала. Эх... Ещё раз прости. Крик повторяется. Не осмелюсь представить, через что ты сейчас проходишь. И через что предстоит пройти мне. Чёрт...

Может проделать старый добрый трюк с вентиляцией? Нет, не то. Наверняка она забилась какой-нибудь дрянью. Как же тут жарко... Всё плывёт. Пне не хватает кислорода. Расстилаю план этажа. Задняя стенка моей комнатой смежная с ещё складом инвентаря. Удар в дверь. Чёрт!
- Эй, друг! Посторонись, я ломаю стену! Ах, да, забыл, что тебе уже всё равно.

Шутки с трупом получались не слишком смешными, но оценить моё чувство юмора было некому, так что пускай это останется на моей совести. Две карты. Одна проделает проход в стене, другая задержит тех, кто ломает мою дверь. Сзади доносится грозный голос. Языка я не знаю, так что, извините... Снова крик Люсии. Охрипший, измученный. Совсем рядом. Они притащили её сюда. Боже, лишь бы успеть закончить, прежде чем они ворвутся. Иначе придётся застрелиться у неё на глазах. Если у неё ещё остались глаза. Мощный удар в дверь. Ржавая сталь прогибается. "Сахарный дожди" ложится у основания стены. "Бессердечность" отправляется на середину комнаты. Если повезёт, она заденет и Люсию. Петли двери жалобно стонут. Они держатся из последних сил.

Первым срабатывает "Сахарный дождь". В тухлый воздух взмыло голубоватое облачко дыма, и по стене поползли ручейки дымящейся жидкости. Что-то вроде кислоты. Надеюсь, этой магии хватит, чтобы проделать проход.
- Ради всего святого, быстрее!
Очередной удар в дверь. Её край сильно оттопыривается. Через открывшийся проём в дверном пролёте просовывается рука. Огромная и мокрая, вся в шрамах тёмно-синих венах. Ничего общего с рукой нормального человека я не нахожу. К крику Люсии добавляется голос взломщика. Я не понимаю смысла, но мне страшно. С каждым словом ужас ржавой проволокой обвивает мои ноги и шею. Я чувствую, что задыхаюсь. Мне трудно шевелиться. Тварь напирает на дверь своих массивным торсом. Петли и засов отчаянно хрустят. Взгляд на стену. Она вся разъедена, но сквозная дыра пока ещё только у самого основания. Размером с футбольный мяч. Сжимаю зубы. Огромным усилием воли поднимаю руку с револьвером и навожу на дверь. Подползаю поближе к стене.

Верхняя петля срывается со звонким лязгом. Рука с пистолетом трясётся. Ладонь вспотела, рукоять так и норовит выскользнуть из ладони. Верхняя половина двери плавно прогибается внутрь комнаты. Я вижу часть платья Люсии. Её крик больно бьёт по моим барабанным перепонкам. Она не произносит ничего, просто кричит. Наверное, она уже сошла с ума. Есть чему позавидовать. Стреляю. Пуля жадно вгрызается в стену над дверным пролётом, в котором появляется уродливая лысая голова. Это не человек. Это никогда и не было человеком. Бесполезно! Оборачиваюсь к стене. Дыра расширилась лишь на пару дюймов. Мне не пролезть! Крик Люсии сводит с ума. Заткнись! Ради бога, заткнись! Срывается вторая петля. Остался один засов. Навожу ствол на стену. Стреляю. В лицо бьёт каменная крошка. Жму на курок повторно. Затем ещё. Пока барабан не пустеет. Камень почти не поддаётся. Пистолет выскальзывает из руки, ладони хватаются за острые края дыры. Делю рывок, пытаясь ломать стену руками. Кислота жжёт ладони. Пальцы соскальзывают, на краях дыры остаётся кровь. Сзади доносится громкий скрип и звук ударяющейся об пол искореженной двери. Просто бросаюсь вперёд, в отверстие в стене. Руки вытягиваются, увлекая за собой тело. В районе рёбер резкая боль, острые края рвут рубашку вместе с кожей. Вот уж не думал, что умру, застряв в стене. Руки бьют по полу, оставляя кровавые полосы. Я продвигаюсь. Сзади слышны шаги. Суровые и неуклюжие. Моё обессиленное тело по переваливается через отверстие в стене, в душной комнате остаются только ноги. Ещё совсем чуть-чуть, продолжаю ползти. Вокруг левой голени смыкаются цепкие пальцы. Не успел! О нет! Нет, нет, где пистолет?! В кармане ещё остался патрон. Седьмой, про запас. Резкий рывок увлекает меня обратно. Боль пронзает поясницу и бедро. Разъеденные кислотой каменные выступы помогают мне удержаться на этой стороне. Крик Люсии уже не пугает, он стал своеобразным звуковым сопровождением моему четвертованию. Меня разрывают на две части, мою кожу жжёт кислота и кромсают каменные лезвия прохода. Пистолет, патрон, шутки с мертвецом... А в итоге я сам подстроил себе ужаснейшую смерть. Пальцы тщётно ищут, за что зацепиться...

Внезапно мою ногу отпускают. Моё тело бесформенным мешком падает на пол новой комнаты. Наступает тишина. Абсолютная тишина. Нет ни голоса, ни скрежета, ни крика. Я умер. Я определённо умер. Тело не двигается, глаза закрыты.

Проходит какое-то время, прежде чем я поднимаю налитые свинцом веки. Боли нет и в то же время всё моё тело представляет собой одну сплошную болевую точку, в которую угодил большой ржавый гвоздь. Я медленно опрокидываю голову на бок. Рот заполнен кровью. Сплёвываю на и без того залитый кровью пол. Кругом каменная крошка. Похоже, что сработала вторая карта. А ведь я и забыл... Глубоко дышу. Какая приятная тишина. Странно, что все остальные куда-то пропали. Их были сотни, звуки их возни доносились отовсюду, а сейчас тут так тихо... И прохладно. Куда-то улетучился спёртый воздух и нестерпимая жара. Горло совсем пересохло, ужасно хочется пить. Пытаюсь подняться. Больно. В боку, в плечах, в левом берде... Ладони горят. Рубашка превратилась в кровавые лохмотья. Но при всём при этом я ещё жив. И у меня есть запасной патрон. Седьмой, счастливый. Смотрю на стену и вижу, что моя дыра разрослась до трёх-четырёх футов в диаметре. Сколько же времени прошло? Заглядываю через край прохода. Огромная туша невообразимого существа. Рядом тонкое тельце Люсии. Руки неестественно изогнуты, ступни на ногах оторваны, лица не видно из-за волос, всё платье пропитано кровью. Прости ещё раз. Подожди ещё немного, я скоро. Протягиваю руку и поднимаю с пола револьвер. Достаю барабан, высыпаю на пол гильзы. Вкладываю счастливый патрон. Пистолет совсем холодный. Ледяной. Когда он успел остыть? Наверное, прошло... А ведь сейчас рядом никого! Поднимаю голову и всматриваюсь в высоченные своды. Где-то там видны блики. Отражения солнечных лучей на камнях. Утро... Наступило утро и они разбежались. Записи не врали! Надежда пришла с рассветом. Хватаюсь за край прохода в стене и медленно поднимаюсь. Больно, очень больно. Не знаю, сколько я смогу пройти. Не знаю, сколько у меня времени, пока снова не стемнеет. В стволе всего один патрон. Достаю сигарету и зажигалку. Грузовой лифт недалеко.
- Селяви! - кричу я трупу.